АГРАРНО-ХОЗЯЙСТВЕННЫЙ КОМПЛЕКС (АХК) СИБИРИ в XVII – 1-й пол. XIX в.
АГРАРНО-ХОЗЯЙСТВЕННЫЙ КОМПЛЕКС (АХК) СИБИРИ в XVII – 1-й пол. XIX в. АХК – регулярно воспроизводимая, относительно сбалансир. производств. база и основа жизнеобеспечения аграр. населения. Сиб. АХК существовал на неск. уровнях – отд. семейного дворохозяйства и совокупности дворохозяйств, составлявших иерархию общностей: селение, локал. группа нас. пунктов («куст деревень», «колода»), волость. Возможно также говорить об АХК субрегион. и регион. плана. Семейный уровень АХК исторически предшествовал поселенному и по мере формирования последнего превращался в его структур. элемент. В состав АХК доиндустр. произв-ва входили осн. отрасли (земледелие, жив-во) – и вспомогат. (промыслы добывающие (лесные, рыбные), обрабатывающие (зерно, дерево, железо, глина, лен, шерсть, кожи и проч.) и внеаграрные (реч. и сухопут. транспорт, стр-во и т. п.). В рамках одной волости могли сосуществовать «богатые» и «бедные» (в аграрном отношении) деревни и целые их группы, специализирующиеся на внеаграр. промыслах и поставках раб. силы в предпринимат. аграр. дворохозяйства соседних селений той же волости.
Комплексность отд. хоз-ва (или подсоб. аграр. хоз-в в «промысловых» селениях) нередко трактуется как «натуральность» (самодостаточность), и этот вывод распространяется на весь доиндустр. аграр. сектор Сибири. Между тем крест. хоз-во Сибири развивалось, во-первых, в зоне риска, во-вторых, в процессе колонизации (т. е. неполной оседлости) и, в-третьих, в системе доиндустр. рыноч. экономики. Со времени своего зарождения оно выступало в форме товар. произв-ва. Обозначенная «триада» вынуждала агрария создавать свое хоз-во как сложно организованную – комплекс. – систему, включавшую производящие и присваивающие отрасли, ориентир. как на рынок, так и на внутрихоз. потребление. В разные периоды в зависимости от природ.-климатич. условий, рыноч. спроса в кач-ве товаропроизводящих могли выступать как базовые (земледелие, жив-во), так и подсоб. (домаш. и лес. промыслы и т. п.) отрасли, причем либо в совокупности, либо периодически сменяя друг друга. Многоотрасл. произв-во позволяло маневрировать, обеспечивая устойчивость хоз-ва в кач-ве целой системы. Так, на юге Зап. Сибири, в бас. Бухтармы, в период становления хоз-ва (1760–80-е гг.) и земледелие, и жив-во нек-рое время оставались потребит. отраслями, а товар. значение имел промысел пушного зверя. В погран. зоне торговля мехом велась без посредников и быстро приносила ден. доход, необходимый для постепенного развертывания АХК. Заведение даже небольшой пашни существенно снижало затраты на зверодобычу. В случае получения «излишков» хлеба легко было нанять новоприходца в кач-ве дешевого работника. Поэтому хлебопроизв-во, а затем и скот-во быстро превращались в товар. отрасли, как и сопутствующие им мукомол., кожевен. произв-ва. В то же время «домашняя промышленность», огородничество, а также произв-во тех. культур (конопли, льна) традиционно продолжали выполнять роль потребит. сектора, создавая возможность с наименьшими затратами осуществлять воспроизв-во семьи и раб. силы двора.
Период развертывания хоз-ва от промысл. до агропромысл. занял у бухтарминцев полстолетия. Затем началась специализация на отрасл. и территор. уровнях. Товар. экономика стимулировала поиск новых сфер хозяйствования. Ими стали мараловодство и пчеловодство. Панты маралов шли на вост. рынки мировой торговли, мед, воск и ульи – на внутренние. Позже было освоено разведение картофеля и табака. Произв-вом их занимались староверы, не употреблявшие ни того, ни другого: обе культуры удешевляли содержание работников и снижали издержки торговли с аборигенами. Разнообразие внутрихоз. отрасл. структуры обеспечивало высокую приспособленность аграр. экономики к природ. среде и позволяло сохранять ее стабильность в условиях рынка. В деят-ти бухтарминцев был смоделирован как «теоретический» – в форме беловодской легенды – идеал АХК, так и практический – общесиб. механизм его формирования и функционирования. Данный вывод подтвердил анализ АХК ряда волостей Приобья. То же можно сказать и в отношении развития на протяжении XVII – 1-й пол. XIX в. АХК Сиб. Зауралья, Енисейского кр., Забайкалья, Илимо-Ленского р-на.
Общерегион. АХК складывался постепенно. В XVII в. его гл. компонентами были земледелие и лесные промыслы. Лексика кон. XVI – XVII в. – половничество, захребетничество, бобыльство – отразила явления, связанные с нач. формирования мест. и субрегион. АХК. Заработав средства, будущий владелец двора, как правило, начинал создавать семейный АХК с жив-ва, а затем, сделав накопления, расширял запашку. Нередко база для АХК формировалась в результате кооп. усилий (см. Артели, Семья крестьянская). В XVIII в. хар-р АХК определяли уже жив-во и земледелие, но последнее по-прежнему далеко не всегда было его профилирующей отраслью. Даже на грани XVIII и XIХ в. базовым элементом АХК являлось не пашенное хоз-во, а жив-во. В Приобье и на Енисее эта ситуация сохранялась до 1840-х гг. Ориентация на зерн. произв-во как базовую отрасль АХК вызывалась ростом золотодобычи и развитием экон. связей с населением казах. степей.
В 1-й пол. XIX в. существенно расширился перечень доп. аграр. занятий (пчеловодство, коневодство, мараловодство), увеличилась роль обрабат. промыслов и внеаграр. занятий. На развитии АХК сказывались природ.-климат. условия, расположение (близость тракта, заводов, большого или малого города), объем и хар-р рынка, соц. и адм. политика пр-ва, а также этнокультур. традиции колонистов. Так, потомки охотников-зырян, пройдя все Приобье, обосновались на Бухтарме, богатой промысл. угодьями; выходцы из Ср. Поволжья предпочли ту часть Приобья (Ординская вол.), где оказалось возможно интенсивно осуществлять наземные и водные грузовые перевозки соли и хлеба. АХК ординцев, как и их предков в бас. Волги, выполнял подсоб. функции по отношению к торг.-промысл. деят-ти.
В рамках отд. дворов также периодически происходила смена ориентиров. Часть семейных АХК в целях увеличения товарности двора специализировалась на пчеловодстве, мараловодстве, коневодстве, подрядах и т. п., но никогда не отступала от принципа многоотрасл. структуры аграр. хоз-ва, т. к. она являлась гарантией «выживания» в условиях период. неурожаев и эпизоотий. Создание больших многопоколенных семей в значит. степени подчинялось задачам обслуживания АХК. В то же время намечалась тенденция превращения хозяина малой семьи в главу комплекса, организованного на базе наем. труда. У большой доли населения АХК имел подсоб. назначение, но при этом в кач-ве товара выступала раб. сила семьи. Их потенциал использовался в богатых дворах.
Крестьяне скрывали доходность своих дворохозяйств. Стат. сведения дореформенной эпохи о посевах, урожае, скоте и промысл. доходах не отвечают реальности. Приблизит. расчеты показывают, что, напр., в Кайлинской вол. – одной из наиболее развитых в аграр. отношении – в 1827 осн. отрасли давали 65 % дохода, а вспомогат. (подряды, ремесла, добыв. промыслы, пчеловодство, овощеводство, «разные работы», т. е. наем) – до 35 %; товарность по зерну достигала 45 %, по мясу и маслу – соотв. 70 и 71 %. В 1857 3 последних показателя выглядели так: 57, 72 и 70 %. В 2 казен. волостях юга Зап. Сибири – Спасской и Смоленской, специализировавшихся на обслуживании тракта и городов Томска и Бийска, пчеловодство в теч. 1-й пол. XIX в. выросло (по ульям) в 20 раз.
Свобод. развитие крест. семейного АХК в дореформенной Сибири, вопреки суровым природ.-климат. условиям, позволило региону избежать кризисов, характер. для тяготевшего к принуд. монокультуре с. х. Центра. В результате метрополия и колонизуемые окраины шли к капитализму разными путями. В целом вариант аграр. регион. развития Сибири отличался от эволюции с. х. не только Центр. России, но и Рус. Севера, откуда двигалась осн. масса колонистов. Это население по мере продвижения за Уралом на восток и юг обнаруживало величайшую способность к экол. и соц. адаптации.
Лит.: Мамсик Т.С. Хозяйственное освоение Южной Сибири. Новосибирск, 1989; Булыгин Ю.С. Приписная деревня Алтая в XVIII в. Барнаул, 1997. Ч. 2; Мамсик Т.С. Западносибирская приписная деревня в системе товарно-денежного хозяйства: Кайлинская волость по материалам окладных книг 1857 г. Новосибирск, 2001; Она же. Поволжье и Приобье: очаги раннего культурного взаимодействия (XVII – середина XIX в.) // Сибирский плавильный котел: социально-демографические процессы в Северной Азии XVI – начала ХХ вв. Новосибирск, 2004; Она же. Бердская волость по материалам массовой статистики 20-х гг. XIX в. Новосибирск, 2004.
Т.С. Мамсик
