АБОРИГЕННАЯ (ИНОРОДЧЕСКАЯ) ПОЛИТИКА РОССИИ В СИБИРИ

АБОРИГЕННАЯ (ИНОРОДЧЕСКАЯ) ПОЛИТИКА РОССИИ В СИБИРИ, комплекс правительств. законодат. установок и практич. мероприятий, определявших осн. параметры рус.-абориг. отношений, политико-правовой статус сиб. аборигенов, их адм.-тер. устройство и соц.-экон. положение. Включение в состав России полиэтничных территорий требовало особого внимания моск., а затем петербург. пр-вак абориг. фактору. Господствовавшая в стране авторитар. форма правления, гипертрофир. роль гос-ва во всех сферах жизни, в т. ч. в экономике, изначально сделали корен. народы Сибири объектом эксплуатации. В аборигенах гос-во видело прежде всего податных, затем иноверцев и обращало внимание именно на это, а не на нац. принадлежность. Такая установка, с одной стороны, обусловила отсутствие в России до нач. XX в.целенаправленной нац. политики, с др. – способствовала интеграции сиб. народов в рос. социум, что со временем стало осн. целью А. п. При этом интеграция аборигенов, представлявших конгломерат этнич. образований с разным уровнем соц.-полит. орг-ции, имевших различ. хоз. уклады, культуры, менталитет, осуществлялась постепенно и поэтапно.

В ходе присоединения Сибири А. п., не имея выраженного идеол. оформления, определялась задачами полит. подчинения и включения в рус. подданство сиб. народов, закрепления новых территорий за Россией. Ее осн. установки отражали предшеств. опыт Московского княжества, затем опыт гос-ва по «собиранию» рус. земель и взаимодействию с нерус. и не правосл. народами Урала и Поволжья. Были восприняты мн. элементы политики Зол.Орды в отношении покоренных народов, а также учтена этнополит. ситуация в Сибири и на ее границах, числ. и плотность населения на отд. территориях, хар-рсоц.-полит. связей между сиб. этносами, в т. ч. практика данничества и т. н. кыштымства. Но при всей вариативности применительно к присоединению отд. земель и народов принципы А. п. в Сибири на протяжении кон. XVI – нач. XVIII в. практически не менялись. Вих основе лежало сочетание сотрудничества, в первую очередь с нерус. воен.-полит.элитами, и прямого насилия и администрирования. Ведущей целью А. п. являлось обложение аборигенов ясаком, к-рый на данном этапе имел не только финанс. значение, обеспечивая пополнение казны пушниной, но и полит., выступая гл. показателем подданства и признания рус. власти.

Рассматривая аборигенов прежде всего как плательщиков или потенц. плательщиков ясака, гос-во стремилось сохранить и увеличить их число, поэтому предписывало сиб. администрации и землепроходцам поступать с ними «ласкою», а не «жесточью», «от обид и от продаж и от насильства оберегать». Малочисленность рус. вооруж. сил в Сибири, значит. территор. дисперсность воен.-адм. пунктов (острогов и городов) также заставляли пр-во и мест. власти искать мирные пути взаимодействия с сиб. народами и на первых порах даже заручаться их поддержкой. Это выражалось в форме воен. союзов, когда нек-рые этнич. группы выступали вкач-ве федератов (напр. кодские и сургут. ханты, еуштинские татары, алт. телеуты), в зачислении на службу отд.представителей родоплеменной верхушки (напр. кодских князей Алачевых, тунгус. князей Гантимуровых, ряда якут. тойонов) и рядовых улусных людей, в формировании из аборигенов подразделений в составе рус. гарнизонов (служилые сиб. «юртовские» татары, «выезжие» телеуты). Кроме того, рус. власть стремилась опереться на мест. знать, привлекая ее к упр-нию соплеменниками, в первую очередь к сбору ясака, но одновр. ставя ее под свой контроль. Такое сотрудничество способствовало укреплению рус. власти, а также использовалось для дальнейшей территор. экспансии.

Применение против аборигенов вооруж. силы разрешалось лишь в случае сопротивления, под к-рым понималось не только вооруж. противодействие, но и просто отказ платить ясак. Для избежания сопротивления или его прекращения предлагалось захватывать заложников-аманатов из числа родоплем. верхушки. Одновр. аманатство считалось гарантией исправной уплаты ясака сородичами. Поначалу допускалось взимание ясака в размерах, на к-рые были согласны сами аборигены, а также одаривание взамен ясака подарками (метал. изделиями, бусами, тканями, хлебом, зеркалами ит. п.), что напоминало дарообмен или меновую торговлю. Но достаточно быстро власть стала требовать точно фиксир. размера ясака и переписи всех ясачно плательщиков, в результате чего ясак превращался в разновидность гос.налога. Включение в подданство сопровождалось также приведением абориг.верхушки к присяге-шерти и передачей ей царского «жалованного слова». То и другое содержало в себе элементы хотя и неравноправного, но договора,фиксировавшего взаимные обязательства: аборигены должны платить ясак и хранить верность, взамен чего рос. государь предоставлял им право проживать и хозяйствовать в р-нах их исконного обитания, обещал держать их «в своем царскоммилостивом призрении» и «оберегать накрепко». Рус. сторона однозначно трактовала шерть как признание аборигенами своего подданства («вечного холопства»),тогда как аборигены могли воспринимать ее в зависимости от своей воен. силы ихар-ра взаимоотношений с рус. властью как равноправный союз или мирный договор (напр.,в XVII в. алт.телеуты и енисейск. кыргызы, в XVIII в.– чукчи).

На этапе присоединения рус. сторона, довольствуясь формал. признанием аборигенами власти «белого царя» и уплатой ясака, оставляла без изменений соц.-патестарную орг-циюабориг. об-ва, просто включая ее в рус. гос. систему: абориг. община превращаласьв фискал. ясачную волость и приобретала нек-рые, еще весьма аморфные, адм.-тер.очертания наподобие рус. волости. Исключение составили только татары сибирские, чья родоплем. знать была частично вывезена в Москву, но большей частью зачислена в состав сиб. служилых людей и как таковая прекратила свое существование. Во внутр. устройство и упр-ние ясачных волостей рус. власти старались не вмешиваться, предоставляя родовым князькам, мурзам, тойонам, нойонам, шуленгам и др.все полномочия, порой весьма широкие. В частн., значит. автономию сохраняли Кодское и Обдорское княжества. Ни в Сибирском приказе, ни в мест. воеводских избах не существовало ни отделов, ни чиновников, к-рые бы спец. занимались вопросами упр-ния аборигенами. Влияние рус.администрации на внутр. жизнь абориг. об-ва ограничивалось, как правило, только взиманием ясака, разрешением конфликтов между рус. и абориг. населением и расследованием полит. («измена», «бунт») и наиб. круп. уголов. преступлений. К кон. XVII в. проявляется стремление рус. властей передать ясачный сбор в руки родоплем. верхушки, к-рая бы сама доставляла ясак в города и остроги.

Заинтересованная в исправном поступлении ясака в казну, центр. власть стремилась оградить ясачных от произвола и разорения со стороны сиб.управленцев и рус. людей (в первую очередь служилых и пром. людей). Категорически запрещались всякие насилия и злоупотребления в отношении ясачных, вынесение им смерт. приговора без санкции Москвы. Ясачные имели право подачи челобитных с жалобами и просьбами. В ответ они, как правило, встречали поддержку и понимание властей, к-рые довольно оперативно реагировали на их прошения.

Из фискал.соображений пр-во запрещало русским брать с ясачных долговые расписки на сумму выше установленной законом, превращать их в холопов или к.-л. образом обращать в зависимость, торговать ими и привозить «на Русь», вести торговлю с ними. На протяжении XVII в. пр-во пыталось ограничить и даже запретить посягательство рус. поселенцев на земел. (особенно лес.) угодья аборигенов, не нарушать их традиц. форм землепользования. Поземел. споры рус. власти обычно решали в пользу аборигенов. При этом, однако, гос-во всемерно поощряло расширение рус.земледелия, что неизбежно приводило к захвату «ясачных» земель рус. поселенцами.Такой подход давал видимый полит. эффект: ясачные люди, обращаясь с жалобами к царю,привыкали видеть в нем единств. защитника своих интересов, что укрепляло их фактич. подданство. Фискал. задачами определялась и религ. политика. Поскольку крестились,как правило, выходцы из ясачноплательщиков, в целях сохранения большей числ.последних запрещалось насильств. крещение и не проводилась массовая христианизация. Гос-во стремилось пресечь «миссионерскую» инициативу служилых людей и воевод, вынуждавших к крещению ясырей-пленников из числа аборигенов с целью закрепления их за собой вкач-ве холопов. Крещение допускалось только добровольное и обычно в том случае,когда новокрещеных предполагалось зачислить в служилые люди.

Реальная практика и действия сиб. администрации и командиров воен. отрядов вносили существ. коррективы в эти правительств. установки. Во-первых, далеко не все сиб. народы сразу и безусловно признали рус. власть. Мн. из них оказали вооруж.сопротивление. В результате служилым людям приходилось достаточно часто применять оружие, что в целом соответствовало правительств. указаниям,предписывавшим в случае отказа аборигенов от подданства и уплаты ясака подчинять их силой. Во-вторых, обещания пр-ва защищать аборигенов от произвола со стороны мест. администрации реализовывались слабо. Насилия, вымогательства,грабежи, обман почти неизменно сопровождали сбор ясака. Ситуация осложнялась вторжением пром. людей в охотничьи угодья мест. населения, занятием его родовых земель крестьянами, торг.-ростовщич. деят-тью купцов. Вопреки всем запретам в Сибири было широко распространено похолопление аборигенов (из числа пленных или должников). Все это на этапе присоединения нередко вызывало отпор со стороны ясачноплательщиков, приводило их к «шатости» и «измене», вплоть до вооруж.восстаний. Однако, несмотря на значит. расхождение между правительств.предписаниями и действиями сиб. властей и служилых людей, установка пр-ва набережное отношение к аборигенам не была лишь благим пожеланием – она ограничивала произвол и давала правовую возможность искать управу на обидчиков. Увлекавшиеся грабежом воеводы и ясачные сборщики нередко попадали под следствие и несли наказание. Суровые меры к аборигенам рус. администрация применяла редко. Главным было не покарать, а вернуть в ясачный платеж. Вследствие такой политики большая часть ясачных, обитавших в погран. р-нах и бежавших в разные годы из рус.пределов, возвращалась назад.

А. п., в первую очередь использование института зависимости «слабых»народов от «сильных» (выплата дани, сопряженная с аманатством, шертованием и невмешательствомво внутр. жизнь зависимых), облегчила Москве подчинение мн. сиб. народов, способствовала их относительно мирному и быстрому включению в соц. и гос. структуру России. Однако в этой структуре сиб. народы на этапе присоединения Сибири и нек-рое время спустя имели особый статус. С одной стороны, становясь ясачными, они превращались в подданных рос. самодержца, в одно из податных сословий, не подвергались к.-л.дискриминации, но и не имели к.-л. привилегий, что, в частн., выражалось в их нейтрал. наименовании «люди», изредка «народ», «мужики», с добавлением указания на этнич. (братские, корякские, якутские и т. д.), соц. (лучшие, улусные,черные), политико-податную (ясачные/не ясачные, мирные/немирные, неприятельскиеи т. п.) принадлежность и изредка на род занятий (напр. «кузнецкие люди»,т. е. владеющие навыками кузнеч. ремесла). С др. стороны, с кон. XVI в. до 2-й пол. XVIII в. сиб. аборигены официально именовались «иноземцами», что выделяло их как представителей «иных»,т. е. не собств. русско-правосл., земель. Этот соционим применялся как обобщенноенаименование жителей всех иностр. гос-в. Соотв., сиб. «иноземцы» еще не рассматривалисьвластью как полностью включенные в рос. социум. Кроме того, на юге Зап. Сибири,где столкнулись интересы России, Джунгарского ханства, гос-ва Алтын-ханов, енисейских кыргызов и алт. телеутов, рус. власть, не имея достаточных вооруж. сил, пошлана признание системы многоданничества, с кон. 1660-х гг. – русско-джунгар.двоеданничества.

В XVIII–XIX вв. правительств.политика в отношении сиб. народов, сохраняя в целом свою охранит.направленность, существенно изменилась. В Сибири увеличивалось славян. населениеза счет миграции, естеств. прироста и ссылки.Падение пушного, прежде всего соболиного, промысла и приоритет. внимание пр-вак развитию в Сибири земледелия, горнодобыв. пром-ти и торговли как осн. источников пополнения казны привели к тому, чтогос-во стало рассматривать аборигенов не только как ясачноплательщиков – поставщиковпушнины, но и как потенц. хлебопашцев. Сильное влияние на А. п. оказали европеизация,модернизация и бюрократизация гос-ва, а также идеи патернализма и Просвещения,взятые на вооружение самодержавием. Сиб. народы стали рассматриваться как «дикие»,за ними не признавалось право на самобыт. развитие, их, наоборот, требовалось просвещать,цивилизовать и приобщать к гос. правопорядку и рус. культуре, прежде всегохристианству, оседлости и земледелию. Такой подход обосновывался стремлением гос-ваизменить образ жизни автохтон. населения, в т. ч. путем администрированияи регламентации. С сер. XIX в.в правительств. и обществ.-полит. мысли оформилась идея великого жребия России– спасения «диких» племен собств. культур. влиянием. Следствием новаций сталипостепенный отказ гос-ва от особого (ясачного) статуса аборигенов и стремлениеуравнять их по соц.-правовому положению с рус. крест-вом, полностью включив темсамым в рос. социум. Но изменения шли медленно, без быстрых и корен. реформ,что в целом обеспечило успех правительств. мероприятий и их относит.безболезненность для самих аборигенов.

В ходе податной реформы Петра I сиб. ясачные люди в 1724 были формальноотнесены к разряду гос. крестьян, помимо уплаты ясака на них сталираспространяться иные ден. и натур. повинности в пользу казны (сборы насодержание дорог, почты, перевозка казен. грузов и т. д.). С 1720-х гг.вводится юр. оформление поземел. прав сиб. «иноземцев». Если ранее они владелиземлями по праву проживания и хозяйствования на них, то теперь обязаны былиполучить соотв. документ от рус. властей. Особенно это касалось тех, кто обиталв юж., пригодных к с. х. р-нах, активно заселявшихся крестьянами. Указ1734 уравнял аборигенов в поземел. правах с рус. населением, их землиобъявлялись казенными и как таковые могли использоваться по усмотрению гос-ва. Документированиеправ на землю сопровождалось ее межеванием, определением размеров и границ, чтопорождало многочисл. поземел. споры между разными категориями земледержателей. Врезультате в отношении земли аборигены попадали в полную зависимость от рус. администрации,обычной стала практика земел. переделов в гос. интересах (напр., отвод абориг.земель во владение казакам или крестьянам). Одновр. принимались меры, стимулировавшиепереход опред. групп аборигенов (татар, бурятов,якутов) к оседлости и занятиюхлебопашеством. В 1767 таким оседлым земледельцам было разрешено вместо ясакавносить ден. подушную подать наравне с рус. крестьянами.

Со 2-й пол. XVIII в.гос-во в соотв. с общими процессами адм. унификации берет курс на ликвидациюавтономии абориг. об-в путем фактич. включения их традиц. институтов власти всуществующие соц. структуру и систему гос. упр-ния и фиска. Избегая открытоговмешательства во внутр. дела абориг. общин, власти пошли по пути усиления адм.роли родоплем. знати. Принципы этой политики были заложены в инструкцииС. Л. Владиславича-Рагузинского 1728 (она была разработана для Забайкалья, но оказалась применима ковсей Сибири), развиты в указах 1730–50-х гг. и закреплены сенатскойинструкцией 1763 секунд-майору А. Щербачеву, возглавившему т. н. ПервуюЯсачную комиссию («Комиссию о расположении ясака» 1763–69). Деят-ть этой комиссиизаметно реформировала упр-ние сиб. «иноземцами». По ее предложению упраздненинститут ясачных сборщиков, отменялась практика аманатства, сбор ясака передавалсяв руки родоначальников (князцов, тойонов, тайшей, зайсанов, шуленг, старшин и пр.), чьи функции регламентировались, разрешаласьзамена пушнины деньгами, при взимании ясака вводилась круговая порука: пообразцу общины крестьянской заисправный платеж ясака стали отвечать целиком податные ясачные единицы – род,улус, волость. Передача сбора ясака в руки родоначальников усиливала их позициив абориг. об-ве. Этому же способствовала введенная на отд. территориях система «отпускныхбилетов», согласно к-рой ни один родович не имел права выехать за пределы своейволости далее 30 верст без разрешения родоначальника. Тенденция опоры гос.аппарата на родоначальников нашла выражение в ряде частн. адм. распоряжений сиб.губ. властей нач. XIX в.

К кон. XVIII в.родоплем. знать стала делиться на «жалованных» и «рядовых». «Жалованные», чьячисл. была незначительна, получали особые жалованные грамоты и патенты,подтверждавшие их «достоинство», наследственно занимали должности по упр-нию, анек-рые уравнивались в правах с рос. дворянами (напр., остякские князья Тайшины и Артанзеевы, тунгус. князья Гантимуровы,татар. мурзы Кульмаметевы). «Рядовые»родоначальники выбирались населением ясачной волости в осн. из числа родоплем.знати с последующим утверждением губ. властями. Периодичность выборов неоговаривалась и в разных р-нах у разных территор. групп аборигенов была разная:ежегодные перевыборы – преим. у оседлых, фактически пожизненное и даже наследств.занятие должности – у кочевников. Получая от гос-ва офиц. права на упр-ниесородичами, родоначальники утрачивали остатки полит. автономии и превращались вособый разряд гос. чиновников. Им выдавались спец. знаки адм. достоинства – медали,значки, мундиры, кортики и т. п., а у кочевых народов (бурятов, якутов) – иногдаи чины, соответствовавшие низш. классам «Табели о рангах». Рус. администрацияпредоставляла родоначальникам большие полномочия, но на практике степень их влиянияна подведомств. население зависела не от желания властей, а от реальных соц.отношений, существовавших у того или иного народа.

С нач. XVIII в.в целях достижения конфес. сплоченности сиб. населения и превращения аборигеновв настоящих подданных правосл. монарха стала проводиться политика их массовой идаже насильств. христианизации. В Сибирь отправляются спец. духов. миссии. С1703 прекращается практика освобождения от ясака при принятии крещения, но с1720 новокрещеным стали предоставлять 3-летнюю льготу по уплате ясака и «всякихгосударственных сборов». Для распространения христианства началась подготовкасвященников из крещеных аборигенов. В 1764 в сиб. епархиях учреждены спец.штаты проповедников-миссионеров. К кон. XVIII в. почти поголовно были крещены ханты (кроме нижнеобских), манси, селькупы, якуты, прибайкал.буряты, ительмены. Значит. меньшиеуспехи христианизация имела среди народов, кочевавших в тайге и тундре, – тунгусов,энцев, ненцев, нганасан, коряков, а среди буддистов-ламаистов (забайкал.бурят) и мусульман (татар) она вообще не получила распространения. Правительств.политика в отношении буддизма и ислама из неприязненной в 1-едесятилетия XVIII в.(запрет их распространения, ограничения в стр-ве мечетей, дацанов, кумирен) стала либеральной и толерантной, но ориентир. на то,чтобы поставить обе религии под контроль гос-ва и оградить рос. подданных – мусульмани буддистов – от религ.-идеол. влияния из-за границы. В 1741 был установленштат лам и утвержден глава забайкал. ламаизма, с 1784 введено гос. жалованьедля мулл, в 1788 в Уфе учреждено духовное собрание «для заведывания» рос.мусульманами и назначен их глава – муфтий. Никаким притеснениям по конфес.признаку мусульмане и буддисты не подвергались.

Изменение статуса сиб. «иноземцев» в сторону признания их полноценными подданными,равными в своем положении со свобод. сословиями империи, нашло выражение впредоставлении им права избрания депутатов в Уложенную комиссию 1767–68. Изофиц. лексики постепенно исчезает соционим «иноземцы», к-рый с нач. XVIII в. заменяетсясоционимом «иноверцы», а с кон. XVIII в.– «инородцы». Во 2-й пол. XVIII в.пр-во предприняло попытки разработать единый законодат. акт о правовом положениинародов Сибири.

Патерналист. политика гос-ва стала мягче, но не устраняла полностьюнегатив. последствия ясачного режима. Мест. власти, служилые люди и купцы, хотяи в меньших масштабах, чем в XVII в.,продолжали разными способами обирать аборигенов. Массовый хар-р приняло занятиепереселенцами-крестьянами их земель. Широкое распространение получили обращение«иноземцев» в холопов и торговля ими. В этом гос-во демонстрировалопротиворечивую позицию, обусловленную его стремлением, с одной стороны, защититьясачноплательщиков и ограничить кол-во душевладельцев, а с другой – расширитьправа дворянства на зависимых людей и способствовать христианизации «иноверцев».Рядом указов 2-й четв. XVIII в.запрещалось держать в невольниках (дворовых людях) некрещеных аборигенов. Этопривело к их крещению, что давало право на владение и торговлю «крещенымтоваром». Гл. рынками «работорговли» являлись Якутск, Томск, Тюмень, Тобольск, Ямышевская и Семипалатная крепости. Указ от 1757легализовал эту торговлю и рекомендовал владельцам крестить невольников. С нач.XIX в. пр-во береткурс на ликвидацию в Сибири института дворовых людей из числа корен. жителей.Указ 1808 разрешает их покупку, но без права перепродажи, и предписываетосвобождать их всех из неволи по достижении 25-летнего возраста.

В целях борьбы со злоупотреблениями мест. администрации пр-во не разпосылало в Сибирь следств. комиссии, публично демонстрируя тем самым своестремление защитить ясачных людей от произвола, но на деле проявляя в первуюочередь заботу о своих казен. интересах. Показательна в этом отношении практикаизъятия награбленных у «иноземцев» мат. ценностей в казну, а не их возвращениепострадавшим. Наказание виновных снижало, но не искореняло чиновничий произвол.Проведенная в 1819–21 в Сибири ревизия М.М. Сперанского в очеред. раз вскрыла «буйныйразгул чиновничьего, полицейского самовластия и деспотизма». Итогом ревизиистала широкомасштаб. реформа упр-ния Сибири (1822). Среди законоположений был «Уставоб управлении инородцев», в к-ром отразилосьстремление примирить консервативно-охранит. курс самодержавия в отношенииясачного населения с объект. потребностью в реформе, вызванной к жизниуглублявшимся процессом интеграции аборигенов в систему общерос. адм., соц. иэкон. связей.

Устав закрепил офиц. наименование сиб. народов «инородцами». Термин обращалвнимание на нац. – не рус. принадлежности сиб. аборигенов, но одновр. имелчеткий сослов. смысл и содержание. Его законодат. фиксация знаменовала отказ отпрежнего восприятия корен. населения Сибири как не вполне подданных – «иноземцев»и его признание особым сословием империи. Сохраняя общую тенденцию на «окрестьянивание»,Устав одновр. демонстрировал осознание хоз.-культур. особенностей отд. народов.Он впервые законодательно определил принцип дифференцир. подхода к народам сразным уровнем соц.-экон. развития. «Инородцы», исходя из их «образа жизни» иуровня хоз. развития, делились на 3 разряда: оседлые, кочевые и бродячие. Оседлые(татары, часть алтайцев, шорцев, южных хантов и манси) полностьюприравнивались к гос. крестьянам (за искл. рекрутской повинности) и получали «равныеправа с россиянами» и подсудность общерос. законам. Бродячие (таеж. охотники) икочевые (скотоводы и оленеводы), оставаясь ясачноплательщиками и сохраняя своивнутр. порядки в упр-нии, составляли «особенное сословие в равной степени скрестьянским». Кочевые приравнивались к крестьянам в налог. отношении, носохраняли самостоятельность в упр-нии и суде. Предусматривался переход бродячихи кочевых «инородцев» в оседлые и в конечном итоге – их слияние с рус. крест-вомво всех отношениях, кроме отбывания рекрут. повинности. Такой подход означал,что в офиц. практике соц. критерий по-прежнему подменял собой этнический.

Устав, оставляя властный контроль и общее упр-ние в руках рус. администрации,одновр. стремился ослабить ее вмешательство во внутр. дела «инородцев» путемреорганизации их упр-ния. У «бродячих» сохранялось прежнее родовое упр-ние влице родовых старшин, к-рых стали именовать старостами. Органы самоупр-ниякочевых народов разделились на 3 ступени: низшая – родовое упр-ние, средняя – инородная управа, высшая – степная дума. Должн. лица в состав«инородческого» упр-ния избирались на общем собрании, к участию в к-ромдопускались все члены общины. Полит. и кримин. дела подлежали разбирательствурус. чинами. Устав сохранял почет. звания кочевников. «Звания наследственныеостаются наследственными, звание избирательное остается избирательным», –говорилось в Уставе. Принцип наследственности допускался и при замещении должн.лиц на выборах. В случае отсутствия прямого наследника разрешалось избраниеближайшего родственника. Сохраняя т. о. патриархально-феод. отношения,Устав в ряде случаев отходил от принципа наследственности, давал опред. свободувыборному началу. Устав не выделял перед лицом закона родоначальников (искл.тех, кто имел дворян. достоинство), а уравнивал их юридически с проч. ясачнымилюдьми. У оседлых вводилось землепользование и упр-ние, аналогичное крестьянскому– на «основании общих узаконений и учреждений». В случае малой числ. «инородцев»,проживавших в зоне плотного рус. населения, предусматривалось их причисление кближайшим рус. селениям. Устав закреплял за корен. народами находившиеся в ихпользовании земли, определял порядок и размеры взимания ясака, регулировалторговлю с русскими, распространял на аборигенов уголов. законодат-во страны. Вотношении религии этот законодат. акт придерживался полной веротерпимости, но «иноверческоедуховенство» ставилось под контроль полиции. В целом, Устав обеспечивалсуществование традиц. культ.-хоз. и соц. уклада, но не превращал «инородцев» взамкнутую, изолир. соц. группу, предусматривая их постепенную, без к.-л.ограничений, обусловленных этнич. или конфес. принадлежностью, интеграцию в рос.социум. В своих осн. положениях Устав действовал до 1917. Он не привел кполному исчезновению регион. особенностей «инородческих» об-в и злоупотреблениймест. администрации, купцов и перекупщиков пушнины, но способствовал ихзаметному сокращению.

Указы 1822 и 1825 резко ограничили возможности владения дворовыми-«инородцами»,что привело к сокращению их числ., а с отменой крепостного права – к полномуисчезновению. В 1832 «инородцы», пользовавшиеся правами личного дворянства, иих дети были освобождены от уплаты ясака. Важным следствием принятия Уставастало собрание в 1820-х гг. норм обычного права «инородцев», в результатечего появились «Свод степных законов кочевых инородцев Восточной Сибири» и «Сборникобычного права сибирских инородцев». Однако унификация и кодификация обычногоправа всех сиб. народов были признаны нецелесообразными.

Особый подход пр-во сохраняло в отношении чукчей, являвшихся формально подданнымирос. короны, но фактически независимыми, а также «зюнгорских двоеданцев» (телесов и теленгитов), проживавших в Горн. Алтае,бывшем спорной территорией между Россией и Китаем. Уставом от 1822 те и другиебыли отнесены к разряду «инородцев», «не совершенно зависящих» от России, ссохранением у них собств. упр-ния и суда.

В 1830-х гг. в Сибирь была направлена Вторая ясачная комиссия, взадачу к-рой входило переобложение кочевых и бродячих «инородцев» новой ясачнойподатью в увеличенном размере. Власть пыталась сохранить поступление в ясакценных сортов пушнины, однако развитие товарно-ден. отношений, постепенноеснятие запретов и ограничений на торговлю с «инородцами» обусловили полныйперевод ясака в 1910 на ден. основу. Кроме того, растущая потребность в хлебе,адм. воздействие и влияние рус. крестьян привели к развитию у народов,обитавших в юж. р-нах Сибири, пашенного земледелия, что ускоряло их переход коседлости. То и другое, в свою очередь, способствовало окрестьяниванию и взначит. мере обрусению этих народов.

Во 2-й пол. XIX в.в А. п. произошли качеств. изменения. Присоединение к России Казахстана,Ср. Азии, Приамурья и Приморья, укреплениерус. позиций в Горн. Алтае, их расширение на Туву и Монголию привели кстабилизации положения на юж. границе. Империя могла меньше, чем ранее,опасаться иностр. влияния на своих южно-сиб. «инородцев» и их попыток выйти изрос. подданства. Это открывало возможности для более актив. социокультур.ассимиляции «инородцев», более откровен. наступления на их земли, потребность вк-рых резко возросла с нач. массового переселения в Сибирь крестьян. Крестьянскаяколонизация еще с «Сибирского взятия» рассматривалась как важнейший факторобрусения присоединяемых земель. Во 2-й пол. XIX – нач. XX в.она стала основой имперской геополитики, направленной на безусловное и окончат.закрепление азиат. владений в составе России.

Успехи в окрестьянивании «инородцев» вызвали дальнейшие меры по уравниваниюих поземел. устройства с крестьянским. Во 2-й пол. XIX в. в аграр. политике гос-ва вСибири неизменно присутствовал «инородческий» вопрос. Аграр. законы кон. XIX – нач. XX в. предусматривали полноеуравнивание землеустройства «инородцев» южных, пригодных к земледелию р-новСибири с крестьянским. Подтверждалось верховное право собственности на все сиб.земли за гос-вом и Кабинетом е. и. в., а «инородцам» земля отводиласьна условиях пользования из расчета 15 дес. на 1 душу муж. пола. За искл.скотоводов Забайкалья и части кочевников казах. степей, все остальные «инородцы»Юж. Сибири по окончании землеустройства переводились в разряд оседлых. К 1917землеустройство народов Сибири не было завершено. Тем не менее в ходеземлеустроит. работ и межевания площадь «инородческих» земель значит. уменьшилась:у бурят Иркутской губ. – на 53 %,у бурят Забайкальской обл. – на 70, ухакасов Енисейской губ. – на 67, ународов Томской губ. – на 66, Горн.Алтая – на 75, Тобольской губ. – на98, всего по Сибири – на 71 %. Большая часть земел. отрезков была использованадля образования резерв. переселенч. фонда.

Важным звеном политики окрестьянивания стал отказ пр-ва в кон. XIX в. от идей регионализма,заложенных в Уставе 1822, и принятие мер по полному подчинению сиб. «инородцев»общеимперскому законодат-ву, что, по сути, означало ликвидацию самого сословия «инородцев».Согласно «Временному положению о крестьянских начальниках» (1898), органысамоуправления «инородцев», основанные на принципах Устава, заменялисьуправами, устроенными по рус. типу, в этих управах вводились должностиинородческих (крестьянских) начальников из числа рус. чиновников, наделенныхбольшими полномочиями. Первонач. закон распространялся на Тобольскую, Томскую, Енисейскуюи Иркутскую губ., с 1901 – на Забайкальскую обл. В Якутской обл. и сев. р-нах Сибири, где проживали «бродячие инородцы»,закон в силу не вступал. Здесь «инородческое» упр-ние вплоть до 1917 строилосьна основе Устава. Частн. проявлением полиц. опеки над корен. населением исредством контроля над его перемещением стало распространение на него паспорт.системы (см. Паспортизация населения Сибири).С 1905 «инородцы» на правах, аналог. правам крестьян, допускались к выборам в Государственную думу.

Новый виток в окрестьянивании «инородцев» последовал в годы столыпин. реформ,когда аборигены в массовом порядке переводились в разряд оседлых. К 1914 из 350тыс. кочевников, числившихся, по офиц. данным, в Тобольской, Томской, Енисейскойи Иркутской губ., в оседлые зачислили 233 тыс. чел. В составе кочевых ибродячих осталось ок. 116 тыс. чел., или примерно 33 % корен. населения.Одновр. была проведена волостная реформа: у кочевников, причисленных к оседлым,вместо родовых упр-ний и инород. управ вводились сел. и вол. упр-ния по рус.образцу во главе, соотв., с сел. старостами и вол. начальниками, выбиравшимисяна общинных сходах по рекомендации крестьянскихначальников. Низшей адм.-тер. единицей становилось сел. об-во, объединявшее«инородцев»-односельчан. Неск-ко таких об-в составляло волость.

В кон. XIX – нач.XX в. в пр-ве обсуждалсявопрос о привлечении «инородцев» к отбыванию воинской повинности наравне срусскими. В ходе обсуждения высказывалась идея ликвидации сослов. обособленности«инородцев», их полного уравнивания с крестьянством. Однако в годы Первой мировой войны власти решились использовать«инородцев» только на тыловых работах.

Огромная роль в социокультур. ассимиляции «инородцев» с нач. XIX в. стала отводитьсяих христианизации. Последняя являлась важной составной частью общегос. «национальной»политики, направленной на обеспечение стабильности полиэтничной империи. В 1-йчетв. XIX в. былареализована наметившаяся ранее идея централизации контроля над конфессиями. Направах особого мин-ва в 1810 создано Гл. упр-ние духовных дел разных(иностранных) исповеданий. В 1817 образовано Мин-во духов. дел и народ.просвещения, к-рому передали контроль над всеми конфессиями. В 1832 упр-ниеделами иноверцев преобразовано в Департамент духов. дел. В 1857 принят «Уставдуховных дел иностранных исповеданий». Широко разворачивается миссионер. движение(см. Православные миссии в Сибири имиссионерство). Основой миссионерства становится проповедь православия нанац. языках и ее адаптация к духов. представлениям иноверцев. Создаются Алтайская (1828) и Обдорская (1832) духов. миссии. Во 2-й пол. XIX в. пр-во резко усиливаетвнимание к миссионер. деят-ти церкви в Сибири. В 1870 учреждено Всерос.православное миссионер. об-во, отд-ния к-рого созданы во всех сиб. епархиях. Вводитсяпрактика богослужения на языках народов Сибири, активизируется подготовка священников-миссионеровиз числа «инородцев», сохраняется практика льгот для новокрещеных (освобождениеот уплаты ясака на 3 года).

В нач. XX в.на тер. Сибири постоянно действовали 8 миссий, среди них наиб. активно – Алтайская,Иркутская и Забайкальская. К этомувремени большинство корен. населения региона, по крайней мере формально,оказалось в лоне правосл. церкви. Помимо выполнения религ. задач миссиипроводили просвет. работу и открывали школы для корен. населения. Крещение ирус. образование, со своей стороны, способствовали переходу «инородцев» коседлости и облегчали восприятие ими рус. культуры. Однако христианизация охватилапреим. язычников, среди мусульман и буддистов она по-прежнему почти не имелауспеха во многом потому, что гос-во в отношении этих конфессий продолжалопридерживаться веротерпимости. К кон. XIX в. в Сибири насчитывалось чуть более 1 млн мусульман(преим. татар и казахов), более 200 тыс. буддистов (в осн. забайкал. бурят) иок. 150 тыс. язычников-шаманистов. В 1905 был принят закон о веротерпимости.

В целом, в кон. XVI– нач. XX в. А. п.рос. пр-ва в Сибири из аморфной и идеологически размытой становилась все болееосознанной и целенаправленной. Она эволюционировала от воен.-колониал. методовупр-ния корен. населением к адм.-тер. системе упр-ния по общерос. образцу иизменению соц.-правового статуса и хоз.-культур. типа аборигенов, способствовалаих окрестьяниванию, аккультурации-ассимиляции с русскими, включению в гос.-правовоепространство империи и в конечном счете к ликвидации особого сословия «инородцев»и созданию в Сибири единого этнокультур. пространства. Отличит. особенностьюотношения рос. гос-ва к аборигенам (по сравнению с европ. колониал. державами)было отсутствие к.-л. норм, направленных на их сегрегацию и дискриминацию поэтно-нац. признаку. Это обусловило не только сохранение большинством сиб.народов своей культуры, но и рост их численности. В результате Февр. революциисословие «инородцев» наряду с др. сословиями было упразднено, сиб. народы вправовом и податном отношениях слились со всем остальным населением России. См. Присоединение Сибири.

Лит.: Федоров М.М. Правовое положениенародов Восточной Сибири (XVII – начало XIX в.). Якутск, 1978; Дамешек Л. М. Внутренняяполитика царизма и народы Сибири (XIX – начало XX в.). Иркутск, 1986; Конев А. Ю. Коренные народыСеверо-Западной Сибири в административной системе Российской империи (XVIII – начало XX в.). М., 1995; Народы Сибири в составе государстваРоссийского. СПб., 1999; Сословно-правовое положение и административное устройство коренных народов Северо-Западной Сибири(конец XVI – начало XX в.). Тюмень, 1999; Каппелер А.Россия – многонациональная империя. Возникновение, история, распад. М.,2000; Российская многонациональнаяцивилизация: единство и противоречия. М., 2003; Азиатская Россия в геополитической и цивилизационной динамике. XVI–XX века. М., 2004; Коваляшкина Е.П.«Инородческий вопрос» в Сибири: Концепции государственной политики иобластническая мысль. Томск, 2005; Шерстова Л. И.Тюрки и русские в Южной Сибири: этнополитические процессы и этнокультурнаядинамика XVII – начала XX века. Новосибирск, 2005.

А.С. Зуев