ОБЩИНА КРЕСТЬЯНСКАЯ

Материал из Историческая энциклопедия Сибири
Перейти к: навигация, поиск

ОБЩИНА КРЕСТЬЯНСКАЯ, тер.-соседский самоуправляемый союз непосредственных с.-х. производителей. Имела 2 формы: сельскую и волостную (см.Волость). Сел. (простая) состояла из 1–3 деревень и выступала структур. элементом сложной (составной). Уже в 1-й пол. XVIII в. у сиб. колонистов имелись сложные О. к.: волость, стан, погост, слобода, острог, сельцо. На Илиме в 1722–45 действовали 7 слобод, 6 острогов, 1 волость, 1 погост с разным кол-вом приписанных к ним селений. Эти тер.-адм. р-ны возникали в ходе колонизации спонтанно как сосед. сообщества из лиц разных сословий, входивших в свои корпорации.

Каждая О. к. имела выборные органы, действовавшие на принципах обычного права и подчиненные воевод. приказчикам. Гос-во использовало корпоративно-сослов. выборные институты как удобный инструмент упр-ния и сбора налогов. Ранние «общины-волости» поддерживали порядок на общей территории, но коллект. земел. правами не обладали. Воеводы безуспешно пытались ввести у крестьян, живших в составе сложных О. к., круговую поруку, вменяя им в обязанность пахать государеву десятинную пашню за беглых. Уже на раннем этапе сосед. сообщества крестьян защищали коллект. интересы. Кроме О. к. колонистов в Сибири, с кон. XVI в. существовали – часто чересполосно – тер.-родовые ясачные волости аборигенов, наделенные особым правовым статусом. Такой же статус (уплата ясака вместо подати, свобода от рекрутчины, свобода вероисповедания) позже приобрели волости «русских ясачных» (Бухтарминская, Уймонская, Шуйская, Кумышская и др.). По образу жизни и занятиям жителей они мало отличались от проч. земледельч. О. к.

Введение единой формы – «русской волости» – было предусмотрено Екатерины II национальным проектом. В Сибири его осуществление началось в 1782, когда интеграция аграриев в единое сословие еще не завершилась. Реформа упр-ния способствовала ее интенсификации. Оформление вол. территорий затруднялось наличием в их пределах селений др. ведомств, а также отд. семей иного юр. статуса: ясашных, отставных солдат, казаков, мастеровых, чиновников, купцов. Некрест. население обладало индивид. или групповыми правами на свои угодья и не было подсудно выборным органам О. к. Чересполосица земел. угодий выступала естеств. наследием нач. этапа заселения территории на принципах вольного захвата и владения землей на частн. праве. Выправить этот порядок могла лишь полная отмена сословности. С кон. XVIII в. гос-во последовательно и жестко изымает документы, оставшиеся от ранней эпохи колонизации (прежде всего «данные»), обосновывавшие частн. непривилегир. землевладение. Попытки размежевания волостей в кон. XVIII в. повлекли за собой конфликты, и процедура установления их границ была проведена лишь частично.

О. к. – волость являлась реальной адм. единицей, низш. сослов. звеном мест. упр-ния и податного обложения. После ликвидации должностей воевод, приказчиков и комиссаров О. к. было предоставлено самоупр-ние на юр. основе. Статус распорядит. органа в О. к. получил волостной сход – собрание либо всех жителей муж. пола, либо их делегатов. Сход избирал исполнит. орган: до 1797 – вол. суд (староста и 2 выборных), а позже – вол. правление (вол. голова, староста, писарь). Писаря нанимали по договору, за плату. Состав вол. правления утверждали губ. власти (у казен. крестьян) и горное начальство (у приписных). Для сбора податей и контроля над исполнением натур. повинностей, вкл. и рекрутскую, выбирался еще ряд лиц. В селениях, выступавших в кач-ве структур. единиц волости под именем сел. об-ва (1–3 деревни), также на сходе дворохозяев избирался старшина, а в помощь ему – сотники, десятники, окладчики. Перечень вопросов, обсуждавшихся на сел. и вол. сходах, в изв. степени дублировался, но решающую роль играло мнение вол. схода. В хоз. делах вол. правления подчинялись казен. палатам, а в полицейских – ниж. земским судам. Бюрократия в лице земских чиновников стремилась ограничить демокр. права вол. сходов и свести обязанности вол. правления к исполнению своих распоряжений, вводя в практику штрафы и даже телесные наказания за разные упущения и злоупотребления вол. начальников. Дальность расстояний и недостаток бюрокр. кадров в Сибири сыграли положит. роль – О. к. почти на протяжении полувека удавалось выполнять, кроме фискально-полиц. миссии, весьма широкий спектр общесоц. функций.

О. к. в лице вол. схода выступала прежде всего как хоз. самоорганизация, обеспечивая условия для с.-х. произв-ва: сохранение и даже приращение (за счет покупок) своего земел. фонда, его рац. использование. Каждая О. к. знала границы своих угодий. В соотв. с действовавшим правом общинное землевладение сочеталось с подворно-потомств. владением и пользованием, и О. к. неукоснительно соблюдала этот порядок. При относит. аграр. перенаселении О. к. производила земел. переделы, соотносившие землепользование дворохоз-в с их податным обложением: в малоземел. старозаселенных р-нах регулярно с XVIII в., в многоземел., колонизуемых – по мере необходимости, особенно в отношении наиболее дефицит. угодий (раньше всего – сенокосов). Крест. землепользование на осн. уравнивающих переделов приближалось по своей сути к надельному. Вол. сход рассматривал и текущие земел. споры, отстаивал интересы О. к. в межобщинных конфликтах; он же вел надзор за использованием леса, порядком эксплуатации общих угодий, определяя нач. сроков сенокоса, сбора орехов, хмеля, лова зверей, рыбы, поправки поскотин, условий сдачи/взятия в аренду земли, рыболов. мест, а также сбора/использования аренд. сумм и т. д. В отд. р-нах вол. сход поддерживал губ. инициативу по созданию опекунских советов для обучения молодых хозяев домоводству. Происходило это чаще в местностях с разнород. по происхождению населением, относит. слабостью старожил. кланов.

В Вост. Сибири общинные сходы играли важную роль в приобщении ссыльных к земледельч. труду. Даже фискальную обязанность О. к. выполняли не формально, а с учетом мат. возможностей семей, наличием в них раб. силы и скота; налоги умерших, беглых, старых, больных брали на себя по решению вол. схода дееспособные члены об-в. Эта функция, предписанная законом, соответствовала крест. традиции мирской взаимопомощи и христиан. призрения. В случае нужды вол. сходы ходатайствовали об уменьшении или равномерном распределении повинностей (дорожной, заводской и др.) на соседние О. к. Выполняя полиц. функцию, О. к. поддерживали обществ. и санитар. порядок на своих территориях, вели судеб. разбирательства по искам крестьян (кроме уголов.) и, зачастую, «розыск» и наказания осуществляли строже, чем дозволял закон: применяли пытки и телесные наказания. Значит. роль играла О. к. в кач-ве регулятора семейных отношений: между супругами, родителями и детьми, ведала вопросами разделов, наследования и даже разводов, нередко защищая при этом слабую сторону – женщину. Как правило, крест. мир опекал вдов, сирот, одиноких стариков, стремился сохранять неразделенные семьи, видя в них надежных тяглецов и поставщиков рекрутов. Эта опека отвечала не только интересам фиска, но и потребностям как всей О. к., так и отд. семьи.

Вол. сход представлял форум, где коллективно вырабатывались решения по актуал. вопросам дня. Жители дальних селений получали здесь информацию, необходимую для корректировки структуры аграрно-хозяйственного комплекса (прогнозы на урожай хлеба, трав; добычу рыбы и зверя; движения цен на с.-х. продукты). В ходе обмена мнениями по различ. аспектам соц. жизни заключались негласные условия о поведении в случае конфликта с властями или соседями. Наличие эмпирич. знаний и практич. опыта у ст. поколения определяло приоритет стариков в решении хоз. дел, в то время как позиции О. к. в отношениях с властями корректировались людьми ср. поколения, имевшими больше контактов за пределами волости с лицами разных сословий, в т. ч. с грамотными ссыльными.

В отличие от волостного, сел. об-во не являлось субъектом офиц. права, но его роль в поддержании стабильного функционирования О. к. трудно переоценить. В сел. об-вах почти всегда численно преобладали жители, связанные родством и свойством, воспитанные в нормах этнокультур. традиции предков. Здесь функцию неформал. лидеров выполняли представители наиболее уважаемых старожил. фамил. кланов. Решающим их голос выступал как следствие нравств. авторитета, в случае необходимости обеспечивалась реальная физ. поддержка. В связи с этим нарушение уклада жизни было скорее исключением, чем правилом. Запримеченного в «шалостях» «своего» могли переселить в центр деревни «ко всегдашнему за ним смотрению», а при воен. наборе – сдать в рекруты вне очереди; потерпевшие от соседей могли требовать компенсацию, но лишь в том случае, если обеспечивали необходимую защиту своим посевам или имуществу. Серьезное нарушение норм общежития происходило чаще вследствие появления на тер. деревни «чужаков». Эта ситуация также предусматривалась в неписаной этике традиц. об-ва. Степень наказания виновных зависела от хар-ра нарушения. Подозреваемого в преступлениях могли заставить произнести клятву перед иконой, а уличенного – подвергнуть позорной акции – провести по улице с краденым, а то и вообще выселить.

Связь с вол. правлением осуществлялась через сел. выборных: старшин и «добросовестных» (окладчиков). В Кривощековской вол. Томской губ. (1823) ср. возраст «добросовестных» был равен 40–45 годам, уд. вес лиц старше 50 лет составил 20 %. В соц. составе «добросовестных» преобладали середняки (31 %) и бедняки (27 %). Должности старшин занимали энергич. крестьяне (ср. возраст – 40 лет), преим. главы дворов из середняцко-зажит. прослойки. Уд. вес состоят. хозяев в аппарате всей волости был почти вдвое выше, чем их доля в общем числе дворов (у бедняков – в 1,3 раза ниже). Зажит. хозяева и чл. их семей попадали на выборные должности чаще, чем бедняки, а потому были опытнее в их исполнении, чем малоимущие. Попасть на распорядит. должность считалось престижным. Отказ мог вызвать «злобство» на «весь дом» недоброжелателя. В то же время от хлопотной должности десятника крестьяне стремились избавиться. Вол. правлению приходилось вести сложную, объемную отчетность, ежегодно составлять окладные книги и др. документы в соотв. с запросами гос. учреждений и решениями вол. схода. Этот труд ложился на плечи писарей и их помощников. Реформа 1840-х гг. отразила стремление бюрократии ограничить крест. демократию, однако сиб. О. к. удалось этот натиск отбить в букв. смысле – путем массовых протестов (см. Реформа П.Д. Киселева).

В XIX в. продолжался начатый в предыдущий период процесс разложения вол. О. к., их замены др. формами общин – составными (из неск. селений) и однодеревенскими. Во 2-й пол. XIX в. вол. О. к. абс. преобладали в сев. неземледельч. р-не. В таеж. зоне их было больше, но уже начали складываться самостоят. составные О. к. и однодеревен. земел. союзы. В лесостеп. зоне наиболее распространенной формой О. к. стали составные общины, постепенно распадавшиеся на однодеревен. В степ. зоне последние уже преобладали. В 1888 в Алтайском окр. из 1 194 старожил. общин 1 058 были однодеревенскими. В Ишимском окр. сохранились лишь 2 вол. О. к. Нек-рые села Сибири имели по 2 раздельные общины. Широкомасштаб. землеустроит. работы и массовое с.-х. переселение (см. Колонизация аграрная Сибири в XVII – нач. XX в.) привели в нач. ХХ в. к преобладанию однодеревен. общины.

В XIX – нач. ХХ в. О. к. в Сибири продолжала выполнять свои традиц. функции: поземел., хоз., податные, адм., судеб. и культ.-быт. В рамках выполнения земел. функции О. к. все больше внимания уделяла регулированию землепользования своих членов. По мере сокращения свобод. земель и роста населения происходил постепенный переход от заимочно-захватного и вольно-захватного землепользования к уравнительно-передельному. Повсеместному и ежегодному переделу подлежали сенокосы. Пахотные крест. земли в Сибири, в отличие от Европ. России, подвергались не корен. переделам, а лишь частич. поравнениям. Леса продолжали находиться в вольном, выгоны – в общем, а усадьбы – в наследств. пользовании.

В соотв. с общим положением о крестьянах от 19 февр. 1861 и Законом от 29 июля 1877 органами обществ. самоупр-ния О. к. являлись сел. сход и сел. староста. Участвовать в сел. сходах могли крестьяне-домохозяева с 25-летнего возраста. Сход разрешал дела о переделах земли, раскладке податей, семейных разделах, выборах должностных лиц, отстаивал мирские интересы и т. д. Если принятое решение не входило в компетенцию схода, оно отменялось вышестоящим органом. Староста собирал и распускал сход, выполнял его решения, наблюдал за порядком в селе, задерживал бродяг, следил за исправным поступлением податей. Решением вышестоящего начальства он мог быть оштрафован, подвергнут аресту и удален с должности. Кроме старосты, крестьяне избирали др. должностных лиц. Обязательным являлось избрание сотских и десятских, караульных, рассыльных, трапезников, церк. старост, кандидатов в сел. старосты, доверенных по разным вопросам. В случае необходимости выбирались сторожа и вахтеры хлебозапасных магазинов, руководители сел. банков. Крестьяне, не согласные с решением схода, могли обжаловать его.

Вол. администрация состояла из вол. схода, включавшего представителей сел. обществ, вол. старшину, его кандидата, 2 заседателей и вол. судей. Она занималась раскладкой и взысканием податей, выдачей паспортов, приводила в исполнение решения вол. судов, описывала имущество за недоимки. Во 2-й пол. XIX – нач. ХХ в. вол. упр-ние оставалось низшим звеном гос. упр-ния крест-вом. Оно сосредоточивает преим. фискал. и адм.-полиц. функции. В состав волостей входили сел. адм. общины: сел. об-ва, возглавлявшиеся сел. старостой. В сел. об-во входило неск. поземельных О. к. Оно действовало на основе «Положения 19 февраля 1861 г.», обеспечивало выполнение повинностей крестьян и осуществляло полиц. надзор. В поземел. общинах хоз. дела решались на осн. норм обычного права.

Гос-во использовало податную общину в кач-ве организатора уплаты податей, через нее подушная и гос. оброчная подати приспосабливались к конкрет. условиям отд. регионов. Стремясь уберечь своих членов от обнищания, община выступала против увеличения налог. бремени. Одновр. внутри нее шла борьба за справедливую раскладку податей в зависимости от доходности хоз-в. В Сибири сложилось 6 систем раскладки податей: по душам; по «бойцам» (трудоспособ. мужчинам); кол-ву скота и размеру запашки; по кол-ву душевых наделов; по оцениваемой на сходе состоятельности хоз-в; по доходности. О. к. стремилась установить соответствие между размерами дохода и тягла, но до 1917 сохранилась неравномерность обложения различ. групп крест-ва в рамках общины. Преобладал смешанный расклад по «бойцам», размеру запашки и кол-ву скота.

Для О. к. характерен дуализм, противоречие заложенных в ней начал собственности и коллективности, проявлявшееся в различ. комбинациях на отд. этапах развития. Крестьянин являлся носителем собственнич. психологии. Его отличали стремление к расширению своего хоз-ва, индивидуализм, отсутствие альтруизма, но вместе с тем – приверженность к общинной орг-ции. Во 2-й пол. XIX – нач. ХХ в. начали разрушаться сослов. границы и замкнутость О. к., из нее стали выделяться хуторяне, но в рамках общины все еще сохранялись традиции коллект. взаимопомощи. Одной из ее форм были «помочи»: обязат., проводившиеся по решению схода, поочередные друг другу и коллект. одному хозяину. Решения сходов о помощи сиротам, старикам, погорельцам и пострадавшим от природ. катастроф выполнялись всеми.

О. к. регулировала и нравств. поведение своих членов. Она брала на себя охрану обществ. порядка, следила, чтобы крестьяне не расстраивали свое хоз-во пьянством. В 1883–89 17 об-в и 4 волости Алтайского окр. отказались дать разрешение на открытие питейных заведений, мотивируя это тем, что стремятся сохранить способность своих членов нести «тягло». Сел. об-ва проявляли заботу о детях и сиротах. Они готовили их к жизни не спец. пед. приемами, а непосредств. включением в жизнь семьи. Община вмешивалась в дела семьи только в тех случаях, когда хозяин был недееспособен, при разделах семей, при установлении опеки над сиротами, заботилась и о стариках. Во мн. сел. сходах действовали «советы стариков», являвшиеся как бы президиумом схода.

О. к. была носительницей обществ. мнения: осуждала или одобряла поведение своих членов. В ее рамках осуществлялись внутриобщин. и внеш. контакты. Сходки, праздники, вечерки, «помочи», ярмарки, игры, посещения родственников и однообщинников являлись наиболее распространенными формами общения. Одной из таких форм были братчины и «кануны» – совмест. пиршества в дни храмовых и христиан. праздников. Угощение на братчины готовили на мирские средства. Авторитет общины укреплялся празднично-обрядовой народ. культурой. Из праздников отмечали Святки, Новый год, Масленицу. Праздновали начало сева, Пасху, Троицу, завершение убороч. работ.

В ходе Столыпинской аграрной реформы наметились признаки дезорганизации общин. жизни в Сибири. Ок. 17 % крест. хоз-в выделились из общины на хутора и отруба. Согласно законодат-ву, вводилась частн. собственность главы семьи, но одновр. каждый домохозяин имел право выхода из общины, а чл. его семьи могли получить паспорт, не спрашивая согласия главы семьи. В результате обострились конфликт. ситуации. Нарушалась очередность занятия должностей обществ. самоупр-ния. За «магарыч» можно было отказаться от должности или получить престиж. место. Вол. суды и сел. власти часто действовали в интересах зажит. крестьян. Деньги сирот растрачивались. Массовое переселение способствовало наплыву уголов. элемента и росту преступности. Ослабление общинных связей и имуществ. дифференциация в деревне привели к росту хулиганства. Тем не менее в большинстве сиб. деревень О. к. оставалась достаточно крепкой и способной оказать влияние на поведение своих членов.

Во время Гражданской войны О. к. продолжала функционировать как орган крест. самоупр-ния. После восстановления в Сибири сов. власти положение изменилось. В нач. 1920 на селе образованы ревкомы как органы чрезвыч. гос. упр-ния. С апр. того же года они стали заменяться сельсоветами. Но в данном случае речь шла не о передаче власти в деревне в руки ее жителей, а о смене вывески. Выборы в советы были формальными и сводились к голосованию за выдвинутых мест. партячейкой кандидатов. Ситуация изменилась лишь в 1925, когда власть санкционировала проведение относительно демократичных выборов в сельсоветы. В связи с этим они постепенно превращались в органы реал. мест. самоупр-ния, приняв на себя большую часть функций традиц. О. к.

Формально из ведения сельсоветов исключалось регулирование земел. отношений, к-рые в 1922 были юридически закреплены за общиной, получившей статус земел. об-ва. Последнее осуществляло рук-во землепользованием своих членов, решало вопросы землеустройства, севооборота, производило переделы и наделение землей, распоряжалось угодьями общего пользования, осуществляло контроль над использованием земли. Высш. распорядит. органом земел. об-ва являлось общее собрание. На практике жесткого разграничения между решением земел. и иных вопросов мест. самоупр-ния не существовало. Исполнение постановлений сходов по проблемам землепользования возлагалось на сельсоветы, в составе к-рых функционировали земел. секции, или непосредственно на их председателей.

В кон. 1920-х гг. начался новый этап борьбы с крест. самоупр-нием. Выборы полностью утратили демократизм, а сельсоветы вновь превратились в инструмент осуществления всевозможных чрезвыч. (прежде всего хлебозагот.) кампаний. Тогда же земел. об-ва в ходе борьбы за их «превращение в опорные пункты социалистического преобразования деревни» потеряли возможность регулировать земел. отношения. Были значительно затруднены возможности крест. мира, опираясь на обычное право, воздействовать на семейные и нравств. отношения односельчан. Сел. парт. и комсомол. орг-ции, активисты стремились внедрить в практику крест. общежития сов. морал. нормы. Наиболее восприимчивой к ним была молодежь. В результате происходил разрыв молодых селян с многовековыми традициями, падение для них авторитета старших по возрасту, семьи, церкви.

В ходе коллективизации завершилась ликвидация О. к. как института самоорганизации крест-ва. Земел. об-ва упразднялись. Сельсоветы окончательно теряли функции самоупр-ния. Если в 1920-х гг. у бедняцко-батрац. части деревни сохранялась иллюзия ее непосредств. участия в принятии властных решений, теперь она исчезла – крестьяне полностью отчуждались от власти. Применение норм обычного права в межкрестьян. отношениях стало жестко преследоваться. Тем не менее и после формал. ликвидации О. к. в среде уже крестьянства колхозного еще долго сохранялись общинные традиции. Они реализовались в различ. формах взаимопомощи, помогли сел. жителям выжить в самые трудные предвоен., воен. и послевоен. годы.

Лит.: Громыко М.М. Трудовые традиции русских крестьян Сибири (XVIII – первая половина XIX в). Новосибирск, 1975; Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М., 1977; Осокина В.Я. Социалистическое строительство в деревне и община. 1920–1933. М., 1978; Крестьянство Сибири в эпоху капитализма. Новосибирск, 1983; Миненко Н.А. Русская крестьянская община в Западной Сибири. XVIII – первая половина XIX в. Новосибирск, 1991; Зверев В.А. Дети – отцам замена: Воспроизводство сельского населения Сибири (1861–1917 гг.). Новосибирск, 1993; Мамсик Т.С. Крестьянская выборная администрация: социальный портрет (по материалам окладных книг Кривощековской волости 1823 г.) // Человек в истории. Томск, 1999; Ноздрин Г.А. Хозяйственное и социокультурное развитие русской сибирской деревни во второй половине XIX в. // От средневековья к новому времени: Этносоциальные процессы в Сибири XVII – начала ХХ в. Новосибирск, 2005.

В.А. Ильиных, Т.С. Мамсик, Г.А. Ноздрин

Персональные инструменты
Пространства имён

Варианты
Действия
Навигация
Инструменты