КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ

Материал из Историческая энциклопедия Сибири
Перейти к: навигация, поиск

КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ, процесс целенаправленной ликвидации индивид. крест. хоз-в и объединения большей их части в колхозы.

Согласно марксист. теории, производств. кооперирование крест-ва позволяет широко внедрить в с. х. новейшие техн. достижения, превратить аграр. труд в разновидность индустриального и за счет этого резко повысить его производительность. Пришедшие к власти в России в 1917 большевики рассматривали К. в кач-ве непременного условия построения социализма в стране. Однако до кон. 1920-х гг. решение задачи К. деревни отодвигалось на отдаленную перспективу. Считалось, что «мелкое» крест. хоз-во «еще долго» будет оставаться осн. орг.-производств. структурой с. х. страны. Но поскольку мелкотовар. аграр. произв-во перестало отвечать задачам ускор. модернизации, данную точку зрения пересмотрели. XV съезд ВКП(б) поставил задачу расширения масштабов колхоз. стр-ва. К 1 окт. 1929 в Сибирском кр. в колхозы вошло 6,7 %, в Дальневосточном кр. (ДВК) – 8,1, в СССР в целом – 7,6 % крест. дворов.

Данные результаты не удовлетворяли руководителей сов. гос-ва. Нояб. (1929) Пленум ЦК ВКП(б) дал директиву значительно ускорить темпы К. В нач. дек. бюро Сибкрайкома ВКП(б) поставило задачу довести процент К. к кон. 1932/33 до 85 (в т. ч. за 1929/30 – до 22). В принятом 5 янв. 1930 пост. ЦК «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» планировалось завершить ее в основном в гл. зерновых р-нах (Сев. Кавказ, Ниж. и Ср. Поволжье) «осенью 1930 г. или во всяком случае весной 1931 г.», в др. зерн. р-нах (в т. ч. в Сибири) – осенью 1931 – весной 1932, в незерновых р-нах (в т. ч. на Д. Востоке) – к весне 1933.

В регионах, с одобрения Центра, этот процесс решили еще более ускорить. 2 февр. 1930 Сибкрайком по инициативе его 1-го секр. Р.И. Эйхе выдвинул задачу завершения К. весной текущего года. Решение о ее форсировании приняло и рук-во ДВК. 26 его р-нов объявили р-нами сплошной К. Массовая К. началась в нац. р-нах. Задачу вовлечения в колхозы осн. массы сел. населения поставили Ойротский и Хакасский окружкомы, Бурят-Монгольский обком. В условиях повышения темпов К. мест. власти усилили нажим на деревню. На 20 янв. 1930 в Сибирском кр. в колхозах числилось 11 % крест. хоз-в, на 10 февр. – 32, на 10 марта – 53 %; на Д. Востоке к марту – 45 %. В отд. округах уровень К. значительно превосходил ср. показатели: в Ойротской АО он составил 86 %, в Барабинском окр. – 76, Бийском – 72, Сретенском окр. – 71 %. Составной частью К. и одним из осн. средств ее осуществления была насильств. экспроприация хоз-в, отнесенных к кулацким, – «раскулачивание».

Форсировались не только темпы колхоз. стр-ва, но и степень «обобществления» крест. имущества. «Высшей» формой коллектив. хоз-ва провозглашались коммуны. В коммуны крестьяне должны были сдавать все средства произв-ва и труда, вплоть до домаш. птицы. В Маслянинском р-не Новосибирского окр. коммуны стали единств. формой колхоз. стр-ва. В 54 коммуны, созданные на 10 марта 1930, «записалось» примерно 92 % бедняц. и середняц. дворов. Была организована гигант. льноводческая коммуна «Сибирский долгунец», объединявшая 5 сельсоветов и св. 2 тыс. хоз-в. На макс. «обобществление» крест. имущества ориентировали не только коммуны, но и с.-х. артели. Создавались колхозы-гиганты, в к-рые входили десятки селений, разбросанных на огромной территории, с кол-вом дворов, исчисляемых тысячами. В ДВК функционировало 108 колхозов-гигантов, объединявших более 32 тыс. дворов.

Результатом явилось резкое падение производит. сил с. х., особенно ощутимое в жив-ве (см. Сельское хозяйство). Чтобы окончательно не уничтожить аграр. сектор экономики и предотвратить массовое крест. восстание, власти скорректировали свою политику по отношению к деревне. Насильств. методы К. были официально дезавуированы в изв. статье И.В. Сталина «Головокружение от успехов» и в спец. пост. ЦК ВКП(б) от 14 марта 1930. Крестьяне стали в мас. порядке выходить из колхозов. Процент К. к лету 1930 снизился по Сибирскому кр. до 20, по ДВК – до 25.

Отступление носило тактич. хар-р. Дек. (1930) Пленум ЦК ВКП(б) поставил задачу возобновления массовой К. В Сибири и на Д. Востоке в течение 1931 надлежало вовлечь в колхозы не менее 50 % крест. хоз-в. Ограничение землепользования, полит. и адм. давление, постоянная угроза экспроприации вынуждали крестьян-единоличников (см. Единоличники) либо вступать в колхозы, либо бежать из деревни. Задания Центра по темпам К. были перевыполнены. В нач. 1931 в колхозах состояло ок. 1/5 крест. хоз-в Сибири и Д. Востока, к маю – более 1/3, летом – более 1/2. К кон. 1931 уровень К. в Западно-Сибирском кр. (ЗСК) составлял 61 %, в Восточно-Сибирском кр. (ВСК) – 56, в ДВК – 58 %. По офиц. данным, к 1 дек. 1931 во Владивостокском р-не в колхозы вовлекли все наличные крест. дворы. Базовой формой колхоз. стр-ва стала с.-х. артель. Коммуны повсеместно переводились на устав с.-х. артели. Разукрупнялись оставшиеся колхозы-гиганты.

В 1932 колхоз. движение переживало спад. В ВСК процент К. снизился с 56 до 50, в ДВК – с 60 до 55. В ЗСК уровень К. вырос на 2,5 %, но при этом число колхоз. дворов сократилось с 755,5 тыс. до 749,6 тыс. Осн. причиной выхода части крестьян из колхозов стал голод, к к-рому привело практически полное изъятие произведенной колхозами продукции. Заготовки сельхозпродукции государственные в это время по сути превратились в ограбление деревни. Пред. Запсибкрайисполкома Ф.П. Грядинский отдал руководителям р-нов приказ – в случае невыполнения плана мясозаготовок колхозами выполнять его за счет личных приусадебных хозяйств (ЛПХ) колхозников, не останавливаясь перед изъятием у них единств. коров. Одновр. с этим проводилась кампания по массовому «обобществлению» оставшегося у колхозников скота. В ряде юж. р-нов Сибири последней коровы лишились до 70 % крест. дворов.

С целью преодоления спада К. власти предприняли ряд мер по организационно-хозяйственному укреплению колхозов. Была реформирована загот. система. Отличавшуюся нестабильностью загот. заданий контрактационную систему заменили фиксир. обязательными поставками. Колхозам оказали семенную помощь. Расширились масштабы их обслуживания машинно-тракторными станциями (МТС). Офиц. осуждалось принуд. «обобществление» скота, а мест. власти получили указание оказывать колхозникам содействие в обзаведении скотом. Относит. стабилизация положения колхозов и колхозников придала К. новый импульс. В 1933 в ЗСК ее уровень поднялся до 71 %, в ВСК – до 58, в ДВК – до 64 %.

Однако уже с кон. 1933 колхоз. стр-во вновь вошло в полосу застоя. В ЗСК на 1 янв., 1 апр. и 1 июля 1934 уровень К. оставался неизменным (68,2 %), в ДВК за полгода вырос на 0,7 %. В ВСК повышение уровня К. на 5,8 % проходило на фоне сокращения числа колхоз. дворов. Меньше колхозников стало и в Зап. Сибири, и на Д. Востоке. Отток из колхозов стал следствием, во-первых, их массовых чисток от «классово чуждых и разложившихся элементов», к-рыми руководили политотделы МТС и совхозов; во-вторых, добровол. выходов, связанных с неудовлетворенностью крестьян своим мат. положением. В этот период единоличники, экон. и полит. давление на к-рых ослабло, жили лучше, чем колхозники. Пережив 1-е годы К., они адаптировались к сложившимся полит.-экон. условиям, заметно улучшили в 1933 мат. положение и не желали терять свое единолич. состояние.

Сложившаяся в деревне ситуация вызвала негатив. реакцию центр. органов парт. и гос. упр-ния. Для ее исправления было решено резко увеличить уровень налогообложения единоличников. Общие размеры ден. обложения единолич. хоз-в в 1934/35 в ЗСК в 3 раза превысили уровень предыдущего года. Наступление продолжилось и в след. году. Одновр. ряд послаблений получили колхозники. Политотделы упразднялись. В сторону увеличения были пересмотрены норматив. размеры ЛПХ. ЦК ВКП(б) указал органам парт. и гос. упр-ния на необходимость «в кратчайший срок ликвидировать бескоровность» ЛПХ колхозников.

Усиление налог. пресса вызвало нарастающее сокращение числ. и уд. веса единоличников. Уровень К. к 1 июля 1935 в Зап. Сибири вырос до 83 %, в Вост. Сибири – до 79, на Д. Востоке – до 78 %; к 1 июля 1936 – до 92, 88 и 91,5 % соотв. Однако этот рост происходил не столько за счет приема в колхозы новых членов, сколько за счет существ. сокращения сел. населения. Бывш. единоличники в большинстве не вступали в колхозы, а уходили в города и раб. поселки. Число колхоз. дворов в ЗСК с осени 1934 по осень 1936 увеличилось всего на 56,4 тыс., или на 8,8 %.

Национальные административно-территориальные образования по темпам К. ненамного отставали от осн. с.-х. р-нов. Колхозы Бурятии и Горн. Алтая на 1 июля 1936 объединяли 83 и 84,5 % крест. дворов, Хакасии и Якутии на 1 янв. 1937 – 95 и 69 % соотв. В нац. р-нах значит. распространение, помимо с.-х. артелей, получили товарищества по совмест. обработке земли (ТОЗ), по обществ. улучшению скота, уборке сена и обработке земли (ТОУС), по обществ. ведению жив-ва (ТОЖ). В них осн. средства произв-ва – земля и скот – не обобществлялись. Вместо МТС здесь создавались машинно-сенокосные станции. На севере Сибири уровень К. был тоже высок (в 1938 в Ханты-Мансийском нац. окр. – 81 %, Ямало-Ненецком нац. окр. и Эвенкийском нац. окр. – по 72 %, Таймырском нац. окр. – 64 %). Корен. народы Севера также первоначально вовлекались не в артели, а в простейшие производств. товарищества (ППТ), к-рые создавались в рамках родовых общин и строились на совмест. труде и коллект. пользовании угодьями. Обобществления средств произв-ва не проводилось, нек-рые объединения функционировали лишь во время промысла. Обслуживались ППТ моторно-рыболов. станциями.

Параллельно с К. осуществлялся перевод кочевых народов на оседлость. Разбросанные на десятки километров друг от друга мелкие улусы и даже дворы сселялись во вновь построенные колхоз. поселки. В Бурятии к кон. 1934 на оседлость перешло более 60 % кочевых и полукочевых хоз-в, в Горн. Алтае к 1937 – 70 %. Т. н. поселкование началось и на Кр. Севере. В новых поселках строились деревян. жилые дома (чаще бараки), производств. помещения, школы, бани, избы-читальни. Однако приобщение кочевников к благам цивилизации вело к разрушению традиц. культуры.

К 1937 в Сибири и на Д. Востоке, согласно офиц. терминологии, К. была «в основном завершена». На повестке дня стояла задача ее полного завершения. Однако показатели К. почти прекратили свой рост. На тер., вошедшей в Новосибирскую обл., на 1 янв. 1937 они составляли 91,5 %, на 1 апр. – 91,6, на 1 июля – 91,9, на 1 окт. – 91,7, на 1 янв. 1938 – 90,5 %. Кол-во единолич. дворов в области за это время за счет исключенных из колхозов даже выросло – с 29,5 тыс. до 32,5 тыс. В целом по Зап. Сибири их число с 1 июля 1937 по 1 янв. 1938 увеличилось с 59,4 тыс. до 69,7 тыс. Оставшиеся единоличники в очередной раз смогли приспособиться к сложившимся полит.-экон. условиям, а мест. власти несколько снизили давление на них. Но относит. передышка была недолгой. В 1938 в рамках утяжеления фискал. пресса учреждается особый налог на принадлежащих единоличникам лошадей. Летом 1939 вводится законодат. ограничение размеров землепользования единолич. хоз-в, а излишки сверх установленной нормы (в Новосибирской обл. – 1 га пашни и 0,2 га приусадеб. уч-ка, вкл. постройки) экспроприируются. Эти меры привели к сокращению кол-ва единолич. дворов. К 1941 уровень К. в регионе поднялся до 96–99 %, таким же он был и в большинстве нац. р-нов. Активизировался перевод на оседлость корен. народов Севера. В р-нах их проживания осуществлялся массовый переход ППТ на устав с.-х. артели. С большинством ТОЗов, ТОЖей и ТОУСов аналогично поступили еще раньше.

Массовая К. привела к радикал. преобразованию аграрного строя. В ходе ее осуществления произошла скоротечная ликвидация индивид. крест. хоз-ва как орг.-производств. основы с. х. Возникшая колхоз. система выполнила поставленные перед ней задачи тотальной мобилизации ресурсов для решения стоявших перед сов. гос-вом геостратег. задач, но в то же время отличалась низким уровнем развития производит. сил. Отриц. соц. и экон. последствия начавшегося во время К. «социалистического» раскрестьянивания деревни сказывались на протяжении всей последующей сов. истории, сказываются они и в постсов. период.

См. Аграрная политика советского государства, Аграрный вопрос.

Лит.: Степичев И.С. Победа ленинского кооперативного плана в восточносибирской деревне. Иркутск, 1966; Коллективизация сельского хозяйства Западной Сибири (1927–1937 гг.). Томск, 1972; Гущин Н.Я. Сибирская деревня на пути к социализму (Социально-экономическое развитие сибирской деревни в годы социалистической реконструкции народного хозяйства. 1926–1937 гг.). Новосибирск, 1973; Гущин Н.Я., Кошелева Э.В., Чарушин В.Г. Крестьянство Западной Сибири в довоенные годы (1935–1941). Новосибирск, 1975; Из истории коллективизации сельского хозяйства Дальнего Востока (1927–1937 гг.). Хабаровск, 1979; История коллективизации сельского хозяйства в Восточной Сибири (1927–1937 гг.). Иркутск, 1979; История коллективизации сельского хозяйства Урала (1927–1937). Пермь, 1983; Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927–1939. Документы и материалы: В 5 т. М., 2000. Т. 2; 2001. Т 3; 2002. Т. 4; Лыкова Е.А., Проскурина Л.И. Деревня российского Дальнего Востока в 20–30-е годы ХХ века. Коллективизация и ее последствия. Владивосток, 2004.

В.А. Ильиных

Персональные инструменты
Пространства имён

Варианты
Действия
Навигация
Инструменты